|
|
|
|||||||||
|
||||||||||
Я прожила с моим мужем 50 лет. Это были годы счастья и горя. Все началось со знакомства в поезде. Это была судьба, и без судьбы не бывает жизни. Мы вместе провели отпуск. Я была со своей подругой. За два дня до окончания отпуска он сказал, что ему надо съездить в Москву, что это касается его работы. Только после того как он после длительных раздумий, как сказал мне, что он работал в посольстве курьером, и вернувшись на Родину был арестован и пребывал срок на Воркуте. Он сказал мне, что из Сочи он ездил в Москву в Прокуратуру, чтобы спросить у них имеет ли он право жениться. Он получил положительный ответ, но только с одним условием, что никогда и никому не расскажет о своей работе за рубежом.
Мы с ним довольно долго встречались, прежде чем приняли решение жениться. Т.к. мы обладали не очень большими средствами, то решили, что сначала немного отдохнем на юге, а когда вернемся, то пригласим самых близких родных, и это будет наша свадьба.
Мы подали заявление в ЗАГС, купили билеты на поезд. Но за два дня до нашего отъезда, совершенно неожиданно его прямо на месте работы без каких-либо разрешений, арестовали и увезли в отделение милиции. Это было отделение милиции, в котором он, будучи еще совсем молодым, работал зам. участкового. Его там все очень любили за его отношение к работе. Поэтому вопреки всем запретам, нашли номер телефона его сестры, позвонили ей. А она позвонила мне. Мы пришли к 10 часам утра. В это время его должны были вывести и посадить в чёрный ворон. Когда Толю вывели, мы бросились к нему, чтобы попрощаться, нас грубо остановили. Он успел только крикнуть: «Я ни в чем не виноват!». Далее он оказался в лагере в Мордовии.
Я же вместо свадебного путешествия поехала в лагерь в Мордовию. В лагере, имея документы его пребывания на Воркуте, сказали, что если он наладит работу на их деревообрабатывающем комбинате, то его выездная сессия Мордовского суда, освободит его условно-досрочно. Так и получилось. Через несколько месяцев комбинат стал хорошо работать. Ведь будучи за рубежом, он окончил курсы бухгалтеров, финансистов и курсы менеджеров. И в лагере на Воркуте, он был старшим экономистом. Но освободили его условно-досрочно без права проживания в Ленинграде, а только на 101 км. И только в 1962 г. он получил прописку в Ленинграде. Судимость было снята в 1969 г. вот тогда только он мог устроиться на комбинат холодильного оборудования.
За всё это время он написал больше 100 просьб и жалоб, чтобы пересмотрели его дело и чтобы его судили, чтобы на суде он мог защищаться, но или не было ответа или была какая-нибудь отписка.
Только 1990 г. его жалоба попала к Яковлеву, и он со своим заключением направил ее в прокуратуру.
В 1991 г. он был реабилитирован, сказал, что он ни в чем не виноват. Но и тогда начались ужасная волокита. Было сказано, что все его документы пропали. Началось очень трудное их восстановление. Был установлен его стаж со льготными годами 46 лет и 1 месяц.
В 1991 году раздался телефонный звонок. Он услышал голос: «Папа – это я, твой сын». Так как он уже ничему не верил, то спросил, а кто были твои крестные родители и когда он ответил, графиня Роспули и мадам Жиро, то он понял, что это Мишель и ему стало плохо. Я привела его в чувство и через 30 минут Мишель перезвонил. Папа я вас понял. И через несколько дней буду у тебя. И действительно так и было. Но он был настолько возбужден, что приехал без головного убора, в ботинках на тонкой кожаной подметке, а была зима и мороз. Мы все его здесь одевали. А на следующий день утром мы услышали звонок в дверь, вошёл военный в звании полковника, заявил, что он из военкомата по фамилии Никонов, что ему поручено поприсутствовать и написать статью о встрече.
На другой день он снова пришёл, он был у нас целым днями и обедал и ужинал. На третий день я ему сказала, что у нас сегодня визит к родственникам, тогда он, извинившись, пошёл прямо в кабинет за своим портфелем и что-то долго не выходил. Толя увидел, что он все документы Толи кладёт себе в портфель. Он извинился, что не успел всё записать. Завтра утром он всё занесёт, но ни завтра, ни послезавтра он не пришёл. Толя звонил ему, писал письмо, ни какого ответа. И только, тогда, когда он сказал, что подаёт на него в суд, то он с проводником передаст их нам.
